Челябинский депутат Госдумы Олег Голиков: «На спецоперации мы были глазами нашей армии»

Депутат Государственной думы РФ от Челябинской области Олег Голиков вернулся домой из командировки в зону специальной военной операции. Уходил политик в сентябре 2022 года добровольцем, воевал в полку морской пехоты ДНР, затем перешел в БАРС «Каскад».

В интервью ЕАН он рассказал, каких целей достиг, а также поделился планами и мнением о воспитании патриотизма в обществе. 

– Депутат - и вдруг в окопе. Как вы там оказались?

– Перед тем как я пошел по контракту, у меня были поездки туда. Первым был Мариуполь, куда я отвозил гуманитарную помощь, потом Донецк, Ясиноватая, Волноваха, Запорожская область. Общался с мирными жителями, с военными. Видя, как обстреливают мирные города, решил: пойти для того, чтобы отдать долг и выполнить боевую задачу по разоружению натовской армии. Война войной, но когда обстреливают мирных жителей, это самое плохое: падают снаряды, люди прячутся в подвалы, на это тяжело смотреть.

Все спутники там натовские, разумеется, через них наша армия работать не может. Как результат, мы не видим, не понимаем, что происходит в зоне боев. Мой коллега, депутат Госдумы Дмитрий Саблин много времени потратил на то, чтобы доказать Министерству обороны, что нужно подразделение, которое по всей линии боевого соприкосновения могло бы выполнять задачи по воздушной разведке того, как ведет себя враг, какая ему поступает техника, откуда стреляют по мирным городам, по поиску и уничтожению этой техники.

Перед нами была поставлена задача работы с беспилотной техникой. Это устройства, которые пролетают на большое расстояние – до 70 км. Летят очень высоко, видят далеко – у них отличная оптика. Главное – уметь управлять ими, а еще более важно - возвращать назад, потому что враг тоже не дремлет, включает системы радиолокационной борьбы.

Непосредственно мое подразделение уничтожило около 40 единиц техники: это и HIMARS, которые стреляют по мирным жителям Донецка, и «Грады», и гаубицы. 

Мы работали в нескольких направлениях: первое - под Донецком, второе – Угледар, где у нас планировалось наступление осенью прошлого года, и направление, где я закончил свою службу, - это Кременная.

Для выполнения поставленных задач работали круглыми сутками: вычисляли технику врага и с помощью артиллерии ее уничтожали. Мы стали глазами армии. Раньше стреляли по координатам, которые докладывали разведчики, не видя результата. Мы же наблюдаем, подводим, корректируем артиллерию, и она уже более точно и с меньшими затратами работает.

 Получивший орден Мужества депутат Госдумы из Челябинска вернулся со спецоперации 

– Как вы оцениваете уровень материального обеспечения на фронте?

– Сейчас в этом плане ситуация кардинально изменилась.

Во-первых, благодаря объявленной мобилизации, пришли 300 тыс. человек: укомплектованы все подразделения. Еще не все люди выставлены на боевые позиции: есть военнослужащие, которые проходят обучение в подготовительных центрах. Они готовы прийти, но пока нет необходимости.

Что касается обмундирования и вооружения, всем абсолютно обеспечены, все одеваются по сезону. Постоянно привозят гуманитарную помощь: наши друзья, знакомые, депутаты, партия, гуманитарные центры. Сначала была такая тенденция: набирали все, что, как думали, необходимо. Потом поняли: важно, чтобы это соответствовало погодным условиям: если весна или осень, то одежда должна быть влагонепроницаемая и хорошо продуваемая. Точно не нужны шерстяные носки. Поэтому потом мы уже стали корректировать помощь и говорить, что нам необходимо.

Еду каждый сам готовит или распределяем, кто готовит. В некоторых городах или поселках, которые рядом с линией фронта, можно покупать что-то.

Продуктовую гуманитарку раздаем местному населению, детям. А они есть даже в 2-3 км от военных действий, не все же семьи вывозят. Новогодние подарки все раздали детям, продукты питания местным отдавали. 

– Наверное, это очень эмоциональные моменты...

– Конечно! Дети прыгают, радуются, всегда машут нам, когда проезжаем мимо.

– Вы говорите о том, что еще не все мобилизованные прибыли в зону военных действий. Но мы постоянно слышим призывы идти на службу по контракту...

– Уже больше года идет СВО, и ребята, отслужившие три, шесть, девять месяцев, увольняются. Вместо них приходят другие. Это специалисты высшего уровня, они выполняют определенную задачу в зависимости от своей гражданской или военной специальности. К примеру, в нашем подразделении техника очень высокотехнологичная, ею надо уметь не только управлять в воздухе, но и обслуживать, ремонтировать. Соответственно, нужны толковые ребята с высшим образованием.

А вот мобилизованные остаются на весь срок спецоперации. В них недостатка пока нет, все подразделения укомплектованы.

ЧВК «Вагнер», например, в силу своей специфики (штурмовая деятельность, - прим. ЕАН) несут большие потери, им необходимо пополнять свои ряды. 

– У вас лично есть понимание, когда закончится спецоперация?

– Нет, но желание это поскорее закончить есть у всех, у меня в том числе.

Тут есть два варианта развития событий. Первое – до конца выполнить задачи, которые поставил президент Путин: покончить с нацистской украинской верхушкой, которая подставила весь украинский народ.

Второй – это дипломатический, когда какая-то часть противника должна осознать трагедию и принять нашу сторону, прекратить боевые действия.

Тогда нужно поменять там правительство, чтобы Украина была как Белоруссия: она со всеми взаимодействует, но в то же время не вводит к себе натовские военные базы. Если бы Украина была такой, никто бы туда не пошёл и ничего не стал делать. 

Сегодня я там воюю для того, чтобы мои дети там не воевали, чтобы натовские войска не подошли к нашей границе. Поэтому нам надо сделать так, чтобы это государство было нейтральным. Пусть оно развивается, но никаких натовских баз там быть не должно.

Так что вариант договориться тоже есть, но то правительство, которое сегодня там работает, проамериканское и на это не пойдет. Американцы хотят, чтобы война продолжалась. 

- В Госдуме после «дембеля» чем будете заниматься? Судя по вашим соцсетям, тема СВО и поддержки ее участников сейчас важнейшая в вашей работе.

- Все верно, я еще не отошел от службы, решаю те задачи, о которых просили военные и гражданские, которые живут на новых территориях, кто воевал за эти регионы с 2014 года. Плюс есть много законопроектов, которые поступают из правительства Российской Федерации.

Есть вопросы развития предпринимательства в новых территориях. Наша задача - сделать так, чтобы все законы и меры поддержки, которые есть давно у нас, заработали и там, в городах, которые освобождены. Жизнь там продолжается, люди открывают объекты малого и среднего предпринимательства, те же магазины. Они должны иметь такие же льготы, как у всех. В военное время налогов больше не должно быть, чтобы они могли развиваться. Эти вопросы охватывают комитеты по экономике, по малому и среднему бизнесу, по обороне в Госдуме.

– А каковы планы работы в Челябинской области? Пока вы были на спецоперации, работали ваши помощники.

– Задачи останутся те же самые. Недавно мы провели совещание с губернатором Алексеем Леонидовичем Текслером - все мы работаем на благо Южного Урала и наших жителей. Нужно максимально получить субсидии для региона, участвовать в программах и привлекать финансирование. Планирую встречи с избирателями своего округа, это и атомные города. Отчитаюсь, расскажу о своей работе.

Еще одно направление – помощь новым территориям. Челябинская область курирует города Ясиноватая и Волноваха, а я еще являюсь куратором Ясиноватой от партии «Единая Россия», от Госдумы. С главой Дмитрием Шевченко мы хорошо знакомы, в том числе взаимодействовали, когда привозили гуманитарную помощь. Сейчас там стоит задача провести муниципальные выборы депутатов – включаюсь в рабочую группу. А в следующем году - и выборы президента страны.

– Политологи и блогеры прочат вам карьеру губернатора. Судя по всему, спецоперация становится административно-политическим лифтом. Вы еще не получили предложение?

– Пока нет, и я не настаиваю. Будут предложения - я их рассмотрю, потому что у меня есть силы, желание работать, энергия. И губернаторство - это большая ответственность перед людьми, чтобы не завалить планку. Вот в Челябинской области глава очень высокую планку поднял и может работать еще очень долго на благо южноуральцев. Ну а если какой-то регион предложат, я поработаю.

– В своих блогах вы писали о необходимости усиления работы по начальной военной подготовке в школах. Сами не хотели бы преподавать по этому направлению?

– Мне пришло разъяснение от Министерства образования, что в школах есть предмет ОБЖ, который включает в себя занятия по начальной военной подготовке. На рассмотрении школ - сколько часов уделять НВП, каких привлекать специалистов. У них должно быть педагогическое образование, к тому же не каждый бывший военный, как я предлагал, там может работать. Также я говорил о тирах - это предусмотрено, это может сделать любая школа либо на своей базе, либо на площадке кураторов. 

Недавно я был в школе, рассказывал ученикам о своей службе. Но преподавать, честно говоря, нет времени. 

– Как дети воспринимают ваши рассказы? Они понимают, почему и для чего ведется спецоперация?

– Я говорю им, что сразу после Второй мировой войны американцы стали готовить несколько планов, чтобы в экономическом и политическом (в военном они не смогут, это точно) плане уничтожить нашу страну. Это были попытки воздействовать через доллар, затем ударить по экономике - инновационный продукт.

Когда ничего не получилось, они решили стравить два государства. Дети начинают понимать, но задумываются: мы же ядерная страна, зачем нам бояться Америку. Я объясняю, что вот так произошло. Мы пошли защищать наши границы, чтобы вам потом не пришлось воевать. Государство дает вам возможность нормально отучиться, получить профессию, найти работу, открывая заводы, фабрики, лаборатории. Россия - это страна возможностей.

Либо мы бы сейчас никуда не пошли, а завтра эти натовские войска оказались у нас под боком, и вы бы пошли не работать, а воевать. Что вы выбираете? Сразу понимают.

– Идеологическая война, влияние культур, пропаганда - это все существует? Как этому противостоять?

– Абсолютно точно, это есть. И это еще одна из задач, которая была поставлена Западом, - вкладывать детям в головы, что Запад - лучшее место для самореализации. Два негативных варианта развились в нашей стране: первое - это когда люди учились там и оставались там, действительно умные люди, которые могли бы реализоваться здесь, второе - это когда началась мобилизация, многие уехали, и мы потеряли немало молодых ребят.

И еще один аспект – это патриотизм, который был воспитан в наших поколениях. Это коснулось тех, кто родился в 50 – 70 годах., дальше уже это было утеряно. Как раз западная идеология образования исключала патриотическое воспитание. Весь патриотизм – это доллары, деньги, заработок. Это очень негативно сработало.

Видно даже по высокопоставленным чиновникам, которые бежали на Запад и сейчас там находятся. Они были обучены в американских академиях. Многие, кто уезжал учиться в Америку, в Европу, вернулись с желанием что-то продать, навариться и так далее. И вкладывались в недвижимость там же. Мало кто вкладывался в российскую экономику.

Но сегодня это все пересматривается, и благодаря тому вектору, который задал президент, вырастет следующее поколение таких же патриотов, как наши отцы, которые прошли Великую Отечественную войну.