Экс-заместитель командующего Росгвардии по УрФО генерал Тарас Исаков: всеобщая мобилизация сегодня не нужна

На следующей неделе исполнится три месяца с начала воинской спецоперации на Украине. После стремительного марша в первые дни с частичным окружением Киева российские войска замерли в восточной части Украины. Заняты обширные территории, что вызвало кризис в мировой экономике. В СМИ регулярно сообщается об успехах, но фронт существенно не сдвигается. Все это время продолжаются обстрелы Донецка, а украинские националисты начали совершать вылазки на российскую приграничную территорию.

То, как происходящее за тысячи километров видится на Урале, ЕАН обсудил с экс-командующим войсками Росгвардии по УрФО генералом Тарасом Тарас Исаков родился в 1972 году в Ташкенте. Окончил Новосибирское высшее военное училище МВД, служил на Северном Кавказе. В первую чеченскую кампанию, помогая вырваться из окружения 131 мотострелковой бригаде, получил тяжелое ранение, лишился стопы. После реабилитации вернулся в строй, принял участие во второй кампании, по окончании которой в 2002 году был назначен командиром части в Подмосковье, а в 2016 — первым замкомандующего войсками Росгвардии по УрФО. В 2021 году уволен в запас.Исаковым, ныне – депутатом свердловского Законодательного собрания от КПРФ.

- Сколько еще продлится спецоперация? Насколько, на ваш взгляд, обоснован тезис о том, что «мы завязли»? Его приходится слышать все чаще.

- Цели и задачи спецоперации определены главнокомандующим — президентом, и эти задачи выполняются. Ни о каких четких сроках априори не может быть и речи. Сроки — это начало и конец, когда цели достигнуты. Но когда это произойдет — никто и никогда не может точно планировать на старте. 

Что-то в части сроков может знать лишь руководитель спецоперации, поскольку только он обладает всей информацией и принимает решения. И те руководители, которые на местах находятся, выполняют свои задачи в соответствии с теми приоритетами, которые обозначил президент: сохранение жизней, сохранение инфраструктуры. Там нет цели развязывания каких-то крупных сражений с массовым применением тяжелого вооружения — там идет точечная специальная операция. 

Да, наблюдая отсюда, начитавшись книг о блицкригах, об истории прошедших кампаний, хочется погадать по поводу каких-то сроков. Но так не бывает, чтобы их можно было точно назвать.

- Изначально категорически отрицались любые рассуждения о присоединении каких-то частей Украины, категорично заявлялось, что у спецоперации нет таких целей. Сейчас звучат заявления о присоединении Херсонской, Запорожской областей. Что-то все-таки поменялось? 

- В уставе ООН заложено право народа на самоопределение. И если есть посыл от населения, то это возможно. Но это не цель спецоперации, не было ею и не является.

Вероятно, все дело в людях. Вероятно, они устали от украинского национализма. А теперь, когда эти территории освобождены, они увидели перспективы, которые перед ними открываются. Прежде всего социальное ориентирование, обеспечение. Они увидели, что Российская Федерация пришла к ним не с целью порабощения, а с добрососедской помощью положить конец национализму, этой вакханалии. Если люди заявляют, что хотят присоединиться, то это их право. Но при чем тут армия и спецоперация? Это абсолютно гражданский процесс.

И вполне логично, что, чем дольше длится спецоперация, тем чаще и настойчивей будут звучать такие заявления от населения. Украинские власти пытаются превратить эти земли в выжженные территории, полностью прекратив даже попытки какого-то гуманитарного снабжения населения. Было бы странно, что население испытывало бы к ним большую любовь, хотело бы и дальше оставаться под их руководством.

- Как вы оцениваете завершение осады «Азовстали»? Судя по всему, тут было сковано немало российских военных.

- Тут мы можем только фантазировать. И потом, что значит сковано? Целью спецоперации является ликвидация националистских формирований — эта задача выполнялась и была выполнена. Повторюсь, приоритет на минимизацию ущерба. Если бы этого приоритета не было — «Азовсталь» штурмовали бы совсем другими средствами и мы бы видели иную картину. Цель — минимизировать потери, и эта цель выполняется.

А что до значения — думаю, сдача националистов на этом участке еще раз покажет, что целью спецоперации является лишь денацификация и, выполнив эту задачу, российская армия просто идет дальше.

- Почему продолжает стрелять Авдеевка? Российская армия под Харьковом, зачистила Херсонскую, Запорожскую области, почему сложно зачистить или разбомбить участок в 10 км от Донецка?

- Вооруженные силы Украины — это подготовленные люди на подготовленных позициях. В Авдеевке украинцы прячут гаубицы и прочее тяжелое вооружение среди жилых домов. 

Можно ли их поразить высокоточным оружием? Можно, но высокоточное оружие, помимо того, что точно попадает в цель, еще имеет и большую разрушительную силу — неизбежно пострадают жилые дома. Так что задачу так не решить. 

Есть ведь и другая проблема. Там не только националисты — там и армия. И те наверняка и сами рады бы прекратить, понимают, что в стрельбе по жилым кварталам Донецка нет ничего героического и нет практического военного смысла. Но пока на Украине царят националисты — они просто боятся. У всех семьи, не исключено, что и заложники в Киеве. Поэтому основная задача — уничтожение националистов и их руководителей, командных центров. И лишь когда эта задача будет выполнена — пушки с обеих сторон смогут замолчать.

До тех же пор авдеевская группировка, как это произошло и на «Азовстали», будет изматываться, пока не сдастся.

- Обстрелы Донецка остаются одним из наиболее удручающих для населения фактов спецоперации. Как и участившиеся случаи обстрела российской территории...

- Поскольку спецоперация — это не лобовое столкновение армий, подобные ситуации неизбежны. Украинцы начинают действовать мелкими боевыми группами. Но это имеет исключительно пиар-эффект, реального военного значения у подобных вылазок нет. И по мере уничтожения командных пунктов националистов, разрушения их командных цепочек они сами прекратятся. Без разведки, без координации, без наличия путей снабжения проводить подобные налеты станет невозможным.

- Все чаще приходится слышать о варианте всеобщей мобилизации в России, хотя власти это и опровергают. В какой ситуации этот вариант может стать неизбежным? 

- Мобилизация не имеет никакого смысла в любой ситуации. Во-первых, нет войны, идет спецоперация, а этот формат в принципе не предполагает мобилизации.

Во-вторых, контингент, который там уже находится, — это небольшая часть российской армии. Для пополнения резервов ресурсов просто ну очень много. И нет никакого смысла для этого привлекать мобилизационный ресурс.

И в-третьих, даже если мобилизовывать тех, кто в запасе, — необходимо их готовить, а это месяцы в учебной части. Какой смысл кого-либо призывать, чтобы человек потом просто в учебной части находился? Это дорого и бессмысленно. А отправлять на фронт с винтовкой необученного бойца, как это в фильмах показывают, еще дороже и еще более бессмысленно.

Их надо одеть, снарядить, снабжать в процессе, а в итоге они просто погибнут. За те же деньги, что на это будут потрачены, лучше снарядов побольше изготовить.

Главнокомандующий при определении целей и задач спецоперации определил и размер контингента, которым эти цели должны быть достигнуты. И уже поэтому разговоры о каком-либо замещении этого контингента гражданскими бессмысленны. Армия сама выполнит поставленные перед нею задачи.

- Почему нет новых данных о наших потерях? 

- Потому что даже данные о численности группировки имеет гриф «секретно». А данные о потерях — это косвенно данные о численности. 

Но никто не забыт, никто ничего не скрывает. Всех погибших хоронят с почестям, открыто. Просто обобщенные данные никто до конца спецоперации называть не будет.

 Главные военные секреты Россия использует на Украине на виду у всех, и это не «Кинжалы»: разбор спецоперации с военным экспертом