Алексей Ширинкин: «В Челябинске сложилась договорная политика нескольких кланов»

Уже через пару недель начнется активная фаза избирательной кампании в Госдуму. К началу июня закончатся праймериз «Единой России», своих кандидатов начнут называть остальные партии.

О том, в чем особенность этого выборного цикла и ждать ли изменения расклада сил политических элит, в интервью ЕАН рассказал политолог, генеральный директор Информационно-аналитического агентства «Монитор», преподаватель ЧелГУ Алексей Ширинкин.

«Для глав вряд ли будут важны показатели по явке»

– Алексей Валерьевич, прошлая предвыборная кампания в Госдуму запомнилась, например, попытками экс-губернатора Михаила Юревича получить мандат. От кого в этот раз можно ждать яркой или скандальной повестки?

– В 2016 году было еще несколько ярких событий. Это было противостояние политиков: Литовченко – Гартунг, Вайнштейн – Колесников. На уровне праймериз были интересные истории: конкуренция Бурматова и Голикова.

В этом году, мне кажется, все округа дают какую-то интригу. Внезапно мы видим это на Магнитогорском округе, где тишь да гладь всегда была, и вдруг там возникает Станислав Наумов, который ведет довольно энергичную онлайн-кампанию.

В Коркинском округе может быть достаточно интересная ситуация. У Валерия Гартунга есть возможность показать избирателям, с чем он идет, почему его стоит поддерживать.

Но в целом общий контур кампании не очень понятен, пока не выдвинутся кандидаты от всех партий.

– Кстати, в Коркинском округе, вероятно, вести кампанию Гартунгу будет не слишком сложно. Но какова в таком случае роль глав муниципалитетов? Обеспечить явку или высокий процент для «Единой России» по списку?

– Думаю, у глав вряд ли будут показатели по явке. Это важно для таких электоральных событий, как поправки в Конституцию. Там нужно было продемонстрировать всенародное участие, поэтому мобилизация велась всеми силами и с участием глав. В нынешних условиях этого не требуется. У глав и ресурсов-то таких нет. Ну бюджетники, еще кто-то, а остальных надо просить. Не думаю, что они этим будут заниматься.

А что касается рейтинга «Единой России», то, скорее всего, в Коркинском округе он будет ниже, чем в среднем по области. Там будет вести активную кампанию Гартунг. Традиционно так и было. Для «Единой России» эта кампания будет непростой.

– У «Единой России» с этого года список будет отдельным по Курганской и Челябинской областям. Как, на ваш взгляд, это повлияет на кампанию?

– Каждая партия формирует свои списки как хочет. Сейчас ходят слухи, что Гартунг собирается добиться формирования двух списков в Челябинской области.

Но логику объединения регионов я и в 2016 году не понимал, и сейчас не вижу в этом смысла. Скорее всего, это было ошибочное решение, потому что каждый регион живет своей активной политической или экономической, культурной жизнью. Словом, социальной коллаборации нет. Поэтому список региональной группы с участием Шишкоедова был искусственно созданным. В этом году по инициативе лидера челябинского списка партии «Единая Россия» решено сделать по-другому, и жители от этого только выиграют.

– Можно ли сегодня спрогнозировать, у каких партий будет больше проблем с формированием списка?

– У партий, которые не ведут системную работу. У них основная проблема – кадровая. Соответственно, те, которые не имеют своей организационной сетки на местах, у которых нет своих активистов, своих внятных предложений на политическом рынке, получают проблемы с тем, чтобы кого-то собрать под свои знамена. Прежде всего это малые партии. И не потому, что их кто-то куда-то не пускает, а потому, что не имеют внятных предложений. И поэтому непарламентским партиям попасть в Госдуму крайне сложно. 

– Кстати, «Яблоко», по примеру «Единой России», тоже проводит праймериз. Насколько это эффективный механизм привлечения сторонников?

– Это интересная история. Так кроме «Единой России» делал еще «Парнас», то есть команда Навального. Эта механика апробирована годами, американцы ее не зря придумали.

«Юревич построил сверхэффективную систему управления регионом»

– Возможно ли, что в нынешней кампании будут самовыдвиженцы? И сколько это может стоить для таких кандидатов?

– Я думаю, что их не будет.

 Самая главная проблема – это практически запретительный порог сбора подписей. Думаю, что в масштабах всей страны это будут исключения - меньше десяти человек. Выдвинется-то их, может, и много, а вот зарегистрирован хотя бы в качестве кандидата будет мало кто. Это уже очень больших денег стоит.

Посчитайте стоимость работы человека, который должен зайти в квартиру, объяснить, убедить избирателя поставить подпись за выдвижение кандидата. Я бы оценил это минимум рублей в 500 - 1000. Плюс работа нотариусов, прочие обстоятельства. В общем, это большие деньги, не многие такое могут себе позволить.

Другое дело, что есть самовыдвиженцы, которые поддержаны серьезными общественными структурами, политическими партиями. Есть у нас известный политик (Владислав Резник – прим. ЕАН), у которого с «Единой Россией» не очень гладко складываются отношения, но при этом он весьма статусный, поддержан на многих уровнях власти, давно уже в Госдуме. Но это единицы.

– А как вы оцениваете перспективы политиков, которые строят кампанию на противостоянии власти? В этом амплуа активно проявляют себя Илья Мительман, Степан Фирстов, Андрей Барышев, Ольга Мухометьярова.

– Есть оппозиционные партии, а в нашем случае все партии, кроме «Единой России», оппозиционные. В этом смысле, поскольку правительство беспартийное, говорить, что «ЕР» - правящая партия, не очень корректно.

Призывать можно к чему угодно. Если мы почитаем публицистику «Справедливой России», то увидим, что практически ничего из того, что они предлагают и за что выступают, они реализовывать не собираются. Но при этом мы понимаем, что эта партия пользуется поддержкой людей. Можно ли на этом выиграть? Я сомневаюсь.

Особенность нашей электоральной практики такова, что большинство людей, которые против действующей власти, которые оппозиционно настроены, а их по социологии около 30%, они не ходят на выборы. Чтобы их мобилизовать, требуется большая организационная работа. И ни политической воли, ни денег, ни понимания, как это сделать, ни у кого из представителей оппозиции нет. Поэтому у каждой парламентской оппозиционной партии есть свой электорат – 15-20%, которые они и получат.

Могут быть исключения в тех территориях, где очень высок накал протеста, где люди могут объединиться вокруг кандидата от оппозиции. Причем не вокруг «Умного голосования», которое тоже не работает, а при помощи сугубо политических механизмов, если сам протестный кандидат будет этим заниматься.

– На сегодня в повестке почти не присутствует КПРФ. О чем может говорить отсутствие активности?

– Это проблема челябинской КПРФ. В 2010 году Михаил Юревич построил сверхэффективную систему управления регионом, в том числе политическую. К уходу команды Юревича-Уфимцева-Грачева из региона эта система была одной из лучших в стране. Одним из ее элементов было приручение или захват всех местных основных политических партий. Это случилось и с КПРФ.

И сейчас амбиций и ярких лидеров нет, всех всё устраивает последние 10 лет. Они живут в своей нише, отрабатывают свой электоральный потенциал и ресурс. В других регионах все не так. Особенно ближе к Москве КПРФ очень сильна, их кандидаты составляют серьезную угрозу, они ведут довольно яркую, независимую политику, активно взаимодействуют с рабочими движениями.

– В этом плане ЛДПР в Челябинской области отличается от коммунистов?

– Нет, это тоже франшиза, которую держит политическая группа, решая свои интересы. И это касается всей партии. Если у КПРФ есть какая-то идеология и это партия демократического типа, то ЛДПР – это партия лидерская, рыночная по сути, это продукт политического маркетинга. Она не либеральная, не демократическая, а по сути умеренно-националистическая организация, но при этом отрабатывает те задачи, которые перед ней ставятся. В Челябинской области это хороший маркетинговый продукт, им отлично занимаются. Это хорошая организационная сетка. Но за пределы своего электората они тоже не выходят, потому что ресурсов нет, в первую очередь - идейных.

– Но у Виталия Пашина есть шансы остаться в Госдуме?

– Он и останется. Люди, которые всегда голосуют за, к примеру, ЛДПР, снова за них.

«У нас политика нескольких кланов, она договорная»

– Стоит ли ждать новых коалиций или перестановок среди политических и бизнес-элит?

– Челябинская политика всегда была очень пассивно-объектна, в отличие от Екатеринбурга или Новосибирска.

 У нас политика нескольких кланов, она договорная. Все процессы происходят вне пределов публичного пространства. Поэтому я не ожидаю особенных изменений, элитные отношения и коалиции сложились давно.

– И ТМК, купившая ЧТПЗ, пока никак себя не будет проявлять?

– Нет. Ну, купили они ЧТПЗ. Но он не был таким игроком, который контролировал существенную часть челябинской политики.

– В чем вы видите риски электронного и трехдневного голосования?

– Скорее всего, голосование снова будет трехдневным, но формат пока неясен. В любом случае это воспринимается как снижение прозрачности голосования.

Напомним, что информационное агентство ЕАН в проекте «Думы о Госдуме» рассказывает о депутатах текущего созыва, а также об особенностях избирательных округов Челябинской области. Ранее мы писали о ситуации в Златоустовском одномандатном округе.

Есть новость — поделитесь! Мессенджеры ЕАН для ценной информации

+7 922 143 47 42