Политическая колонка Александра Пирогова: что задумал Высокинский?
Шестнадцать лет назад, в далеком 2003 году, районы Екатеринбурга окончательно потеряли самостоятельность и перешли с отдельных бюджетов на сметное финансирование.
«Сильный глава» Аркадий Чернецкий ликвидировал вольницу «сильных районных глав» и собрал все финансовые и политические инструменты в одних руках. Своих, конечно. Была в этом и личная выгода, и определенная историческая целесообразность. Какая именно? Расскажу чуть позже.
Сегодня «сильный глава» Александр Высокинский, утверждает, что «возвращает систему работы «сильных глав»» и наделяет районы Екатеринбурга новыми полномочиями. Есть ли в этом решении логика, целесообразность или личная выгода? Разбираемся.
«Сильный глава» – сильные районы
У районов Екатеринбурга сменилось множество названий. От забытых Первого и Второго до непривычных Сталинского, Ежовского, Кагановичского, Куйбышевского, Молотовского. Изменялись границы, сменялись главы. Одно было неизменно: районы кучковались вокруг промышленных гигантов, а руководили ими крепкие производственники.
К началу 90-х районы представляли собой фактически независимые города с «сильными главами», громкими райсоветами и отдельными, полноценными бюджетами, сравнимыми с бюджетами крупных городов.
Проблемы постепенно решались, а власть и финансы закреплялась в районах. И в какой-то момент «сильные главы» стали тяготить центр, который думал уже не только о том, как бы заткнуть очередную тактическую дыру, но все больше и о развитии всего города, его месте среди других городов - стратегии.
Децентрализованная система потушила пожар базовых потребностей на своих палубах, но обернулась якорем, стопорящим движение всего корабля.
Целое важнее части
Сконцентрировав всю политическую и финансовую мощь в своих руках, глава Екатеринбурга Чернецкий в середине нулевых стал необычайно силен и опасен. Немудрено, что губернатор Мишарин постарался избавиться от такого конкурента как можно быстрее. К моменту ухода Аркадия Михайловича с поста мэра в городе Е была сформирована сильная централизованная администрация (получившая название «коллективный Чернецкий»), а от полномочий районных глав практически ничего не осталось. Новомодная система двоевластия (глава плюс сити-менеджер) не смогла победить колосса, сконцентрировавшего все полномочия, и последний гвоздь в гроб «сильных глав районов» забивал уже не Чернецкий. Его последователи забрали у районов всю социалку, переоформили учредительство школ, дворцов культуры и больниц в пользу городской администрации.
Главы районов превратились в почетных дворников.
Время собирать и разбрасывать камни
Именно на такое «вертикально отстроенное» хозяйство взошел назначенный думой Александр Высокинский, получив эту вертикаль безвозмездно, просто в наследство. И почему-то решил от нее отказаться.
И если при Чернецком историческая необходимость ослабления районов действительно существовала, то какова цель децентрализации при Высокинском?
Возращение полномочий, как и декларация о восстановлении системы «сильных глав», - это пиар-проект, за которым не последует никакого реального усиления районов.Полномочия, которые глава передаст, настолько незначительны, что все останется как прежде. Однако сам факт передачи позволит Высокинскому снять с себя часть ответственности и вывести свое имя из-под удара в негативной повестке.
Не исключено, что к такому решению главу подтолкнул поток разгромной критики по уборке города и то разовое решение перевести стрелки на районных глав, которое было принято им в канун Масленицы. Возможно, метод показался удачным и достойным того, чтобы экстраполировать его и на другие вопросы.
Версия вторая. «Близость к людям»
Небольшое увеличение расходов на текучку для глав (10-15 млн в год на район) поможет убить двух зайцев: приподнять значимость районных администраций в глазах народа и имитировать близость властей к людям.
Этакая лайт-версия челябинского возвращения к «советской модели», только без создания независимых районов и многочисленных райсоветов. Соседи в свое время увеличили число депутатов до 170, по факту не обеспечив их работу и труды «независимых» администраций ни дополнительными полномочиями, ни дополнительным бюджетом.
При этом мэрия Челябинска продолжила работать «за главного», решать все серьезные вопросы, но получила основания утверждать, что власть стала ближе к людям.
Высокинский, с таким подходом ничем не рискуя, снимает с горадминистрации мелкие вопросы и делается «реформатором», не проводя никаких реформ.
Версия третья. «Синтетическая»Возможно, увлеченный разработкой различных стратегий развития города, Высокинский на самом деле стремится найти свой путь. С одной стороны, продемонстрировать самостоятельность (откатом былых решений Чернецкого), с другой - синтезировать централизацию с децентрализацией: сохраняя единство действий, придать большую гибкость системе, делегировав непринципиальные решения в районы и избавить высшие управленческие звенья от перегрузки. Добавить финансирование на уборку и очистку, сохранить за районами политические функции мобилизации избирателей и подспудно уйти от бесконечного воспроизводства негатива.
Разные версии не исключают взаимного пересечения и синергетического эффекта. Однако верно и то, что «фарш невозможно прокрутить назад». Реальное восстановление системы «сильных глав» с серьезными полномочиями, полностью обеспеченной деньгами, на сегодняшний день невозможно.
