«Запреты заканчиваются сожжением книг, а потом людей»: оренбургский книгоиздатель – об авторах-иноагентах и читающей молодежи
Международный день книгодарения отмечается 14 февраля. Споры о том, какова судьба бумажной книги в будущем и стоит ли заставлять читать детей, не прекращаются. Потеряла ли Россия статус самой читающей страны мира? Как привить ребенку любовь к книгам? К чему могут привести запреты и цензура на книжном рынке? На эти и другие вопросы корреспондента ЕАН отвечает директор Оренбургского книжного издательства им. Донковцева, президент благотворительного фонда «Евразия» Игорь Храмов.
- Игорь Валентинович, Оренбургское издательство им. Донковцева, если мне не изменяет память, единственное в регионе. Как вам удается выживать? Насколько сложно региональному издательству конкурировать с крупными столичными?
- Издательство существует с 1995 года, когда оно было, по сути, воссоздано тогдашним мэром Оренбурга Геннадием Донковцевым. В 50-е годы оренбургское издательство работало, но потом исчезло, и книги несколько десятилетий делали в Челябинске. Сейчас наше издательство носит имя своего основателя. Оно не конкурирует со столичными, но хорошо известно в России.
- Какие книги в основном издают в Оренбурге? Какие запросы в этой сфере есть у писателей – хотят ли они издаваться у нас или считают, что более крупное издательство может стать залогом более успешного продвижения книг на рынке?
- Специфика «Оренбургского книжного» в том, что это издательство есть по сути продолжение деятельности Оренбургского благотворительного фонда «Евразия», то есть это популяризация выдающихся людей, самым тесным образом связанных с Оренбуржьем, или рассказ о связи и без того не нуждающихся в представлении людей с нашим краем.
Поэтому у нас такая необычная для «провинциального» издательства палитра авторов – Юрий Энтин, Гарри Бардин, Юрий Ряшенцев, Юлиан Семенов, Алексей Фатьянов, Морис Дрюон, Жозеф Кессель.
У этих и многих других авторов или их наследников есть желание, чтобы книжка вышла у нас, вовсе не потому, что они ожидают какой-то невероятной «раскрутки» и тем более дохода. Одни считают важным, что книга выходит в городе, с которым у них есть какая-то духовная связь, другие хотят, чтобы «книга была издана хорошо», и потому предпочитают наше издательство каким-то очень известным издательским домам России. Имена и издательства по этическим соображениям я называть не буду.
Просто ради примера могу сказать, что в год своего 80-летия композитор Давид Тухманов заказал нам четыре своих нотных сборника.
Чем мы невероятно гордимся. Думаю, что у Давида Федоровича был довольно большой выбор.
- Вы ежегодно принимаете участие в книжных ярмарках Москвы, выезжаете за рубеж. Что это дает? Оправданы ли затраты на такие мероприятия?
- Если говорить о том, продаем ли мы на ярмарке столько книг, чтобы «отбить» расходы на отправку этих книг на ярмарку, а потом назад, на командировку, то это бывает редко. А вот чтобы заявить о себе, о нашем регионе – это, с точки зрения фонда «Евразия», важно.
Если мы проводим концерт с произведениями Фатьянова и Соловьева-Седого на Красной площади в Москве, представляя тем самым изданный нами песенный сборник, то мы заявляем Оренбуржье на всю Россию. Если мы там же презентуем иллюстрированную книгу афоризмов Черномырдина, мы заявляем наш регион на Российскую Федерацию, и книга становится бестселлером. Если мы едем на Парижский книжный салон, то тут уже и Франция обращает внимание, что Морис Дрюон – это не только Париж, но и весьма далекий для французов Оренбург.
Ну и, потом, ярмарка – это место встреч, знакомств и новых проектов. Когда мне кто-то говорит: «О, ты на ярмарке, пошли, поговорим за чашечкой кофе», - я отвечаю, что не могу отойти от своих книг. И это не потому, что боюсь, что кто-то из-за этого не купит пару книг, вовсе нет.
Я боюсь, что, отлучившись, я не увижу кого-то нужного мне и кто-то, возможно, не увидит меня. Из таких вот случайных встреч на ярмарках у нас вырастали грандиозные проекты.
- Раньше наша страна считалась самой читающей в мире. Какова ваша оценка – действительно ли молодое поколение теряет интерес к книгам? Как его можно вернуть?
- Не возьмусь судить о самой читающей стране в мире, но с тем, что молодежь теряет интерес к книгам, не соглашусь категорически. Проведите час времени на книжной ярмарке, и вы поймете, что все не так плохо. То же самое могу сказать и о разговорах еще 10-летней давности о том, что-де электронная книга вытеснит бумажную. Ничего подобного не произошло.
- Вы бываете за границей. Там читают больше?
- Не думаю. Книг там производится больше, но не думаю, что там больше читают, чем в России.
- Почему книги сегодня так дорого стоят? Есть мнение, что чтение непопулярно, потому что бутылка водки стоит гораздо дешевле. Согласны ли вы с этим?
- Книжный бизнес - он очень специфичный. Я тоже не понимаю, почему средней толщины книжка из серии «Жизнь замечательных людей» стоит под тысячу рублей. И это при довольно высоких тиражах и примерно известных мне затратах на производство.
Это либо безумные расходы издательств на содержание самих себя, либо, как в случае с изданием детских книг, циничная позиция издателей: «Все равно купят».
Повторюсь, что Оренбургское издательство им. Г.П. Донковцева – не совсем типичный случай. Именно поэтому мы постоянно слышим от читателей, что у нас «такие дешевые книги». И это не какая-то самореклама, просто у нас немножко другие задачи.
- Также есть мнение, что детям сегодня нечего читать, а Чуковский, Барто и Маршак, к сожалению, устаревают. Как привить детям вкус к чтению, если на прилавках часто видишь детские книги с сомнительными персонажами, ошибками или странной логикой?
- Родители - они для того и есть, чтобы прививать детям вкус. Сейчас можно найти потрясающе изданные книги и классиков, и советских детских писателей, и современных. Но родители должны все-таки смотреть, что они покупают своему ребенку, как-то знакомиться с содержанием того, что приобретают.
- Как, по вашему мнению, на книжном рынке и издательском деле может сказаться современная политическая обстановка? Из школьной программы пытаются убрать знаковые в русской и зарубежной литературе произведения, современных авторов признают иноагентами за их высказывания. Можно ли считать это своего рода цезурой и чем это может грозить обществу?
- Запреты, как нам хорошо известно, лишь подогревают интерес, никакого решающего воздействия на литературу они не имеют. Сейчас можно не покупать книгу в магазине, ее можно скачать или послушать. Хорошую книгу хорошего автора читали, читают и будут читать, как бы кто ее ни маркировал. Возрастной ценз и соответствие правовым нормам государства - вот, на мой взгляд, единственный критерий, которым должны руководствоваться издатели, книготорговцы, библиотекари.
Все остальное – это опасные вещи, заканчивающиеся, как мы знаем, сожжением сначала книг, а потом и людей.
- Есть ли у директора книжного издательства мечта? Какую книгу вы бы хотели издать, после чего посчитали бы, что ваша миссия на этом поприще выполнена?
- Я не хотел бы, чтобы моя миссия закончилась слишком быстро. О планах никогда стараюсь не говорить наперед, а вот о сбывшейся мечте скажу. Мы только что издали повесть Константина Симонова «Софья Леонидовна». Про продолжение ее заглавия - «Оренбургский след» в книге рассказывает сын писателя, тоже писатель, режиссер, публицист Алексей Симонов. Книжечка небольшая, но делали мы ее с Алексеем Кирилловичем с 2019 года! Советую почитать.
Евгения Чернова
